ПОСТ-ПОСТ-МЕТА-МЕТА:
1980, Омск, 42, 179, M, 36,6°C, Обезьяна, Скорпион, Гексли/Дон Кихот, Жёлтое солнце. Экстраверт, иррационал, русский, удачно женатый, отец, вожу, руковожу. Не служил, но мужик. Прикольный.
АНТОН
ШНАЙДЕР
ШНАЙДЕР
АНТОН ШНАЙДЕР О ТОМ, КАК ДЕЛАТЬ ПЛОХОЙ И ХОРОШИЙ ДИЗАЙН
В шапке: визуал школы Skvot
С растущим каждый день трендом на локальность и поиск собственной самости дизайнеры все чаще стали обращаться к «внутреннему туризму» – национальным культурным кодам, этническим мотивам и историческому наследию. На фестивале Beat Weekend школа дизайна Bang Bang Education показывает целый киноальманах «Лепота», где дизайнеры и иллюстраторы попытались ответить на вопрос, что же такое русский культурный код – и как этот код помогает (или мешает) выстраивать визуальную коммуникацию. Фильм еще летом получил приз на Национальном конкурсе документального кино и сейчас идет в массовом прокате.
Мы пообщались с дизайнером Антоном Шнайдером, чтобы узнать, что значит локальность в современном контексте. Как использовать свое наследие в 2021 году, чтобы не скатиться в лубочность, при чем здесь метамодерн и спасет ли мир красота или «дизайн без дизайна».
Мы пообщались с дизайнером Антоном Шнайдером, чтобы узнать, что значит локальность в современном контексте. Как использовать свое наследие в 2021 году, чтобы не скатиться в лубочность, при чем здесь метамодерн и спасет ли мир красота или «дизайн без дизайна».
О русском дизайне
Зачем нам нужно разгадывать русский код? К примеру, человек идет к психотерапевту, чтобы лучше понять себя. Думаю, это такого же уровня польза для дизайнера – знать свои культурные коды и понимать их. Это как знать историю и уметь делать выводы, экстраполировать информацию из прошлого – в настоящее и будущее.
Наверное, интерес к локальному в России проявился на фоне локдаунов и пандемии. Но у меня нет ответа, есть только рассуждения. Внимание к локальному сейчас идет в основном из столицы – от интеллигенции. Эти люди уже везде побывали, увидели другие культуры, сравнили и подошли к той точке, где могут остановиться и подумать: «А кто мы вообще?», «А как у нас было?».
Я принял участие в фильме «Лепота», где дизайнеры пытаются разгадать, что такое русская визуальная культура. Я там рассматриваю дизайн через призму метамодерна. О чем это? Сначала модернисты пытались построить общую утопию, они с романтической наивностью полагали, что всё починят, всех вылечат и спасут. Но потом случилась Вторая мировая война, а за ней – постмодерн, который загнал всех в бездействие, будто нет смысла созидать, потому что «всё бессмысленно, ведь «мы все умрём». И вот сегодняшний метамодерн освобождает от тотального постмодернистского уныния и циничности и разрешает действовать и искать свои смыслы или вовсе быть бессмысленным. Эта концепция – про существование множества разных утопий вместо одной общей утопии модернистов. В «Манифесте метамодерниста» художника Люка Тернера сказано: «Метамодернист строит свою утопию, руководствуясь здравым смыслом». Я это читаю, как «с модернистским наивным запалом, но постмодернистской осторожной интуицией, без претензии на истину».
Вообще, поскольку мы живем в эпоху метамодерна, мы еще не можем полностью осознать, что это. У философов есть такая штука: когда ты смог объяснить какое-нибудь явление, какой-то –изм, значит это явление уже мертво, больше не развивается. Я записался в кружок метамодернистов в Telegram, там сидят умники, которые постоянно спорят, что же это такое. И я – один из самых наивных читателей и спорщиков. И пока я вижу, что кружок не согласен с простым манифестом. Это еще сильнее усложняет задачу определить, что происходит с русским метамодерном.
Вообще, поскольку мы живем в эпоху метамодерна, мы еще не можем полностью осознать, что это. У философов есть такая штука: когда ты смог объяснить какое-нибудь явление, какой-то –изм, значит это явление уже мертво, больше не развивается. Я записался в кружок метамодернистов в Telegram, там сидят умники, которые постоянно спорят, что же это такое. И я – один из самых наивных читателей и спорщиков. И пока я вижу, что кружок не согласен с простым манифестом. Это еще сильнее усложняет задачу определить, что происходит с русским метамодерном.
Так вот, дизайнеры и художники в метамодерне, создавая свои утопии, руководствуются здравым смыслом и логикой, в том числе, имея в виду любой исторический и личный опыт. Но это не значит, что нужно всё раскрасить традиционными узорами и нарядиться в традиционные одежды. Нас со всеми людьми мира сильнее, чем все орнаменты объединяет текущая реальность – вся «пирамида Маслоу», которая теперь еще «смазана» интернетом. А национальные мотивы, этнические коды можно добавлять как приправу – в небольших количествах, тонко и по вкусу.
Я, как дизайнер, смотрю в обе стороны – и наружу, и внутрь. И всем советую. Иногда наткнешься в Pinterest на подборку «деревянное зодчество», например, и думаешь: «Вау, ничего себе, понапридумали». Но я в этом вижу не то, что мы какие-то особенно крутые, а то, что мы такие же интересные, как и все. То есть, когда у нас были какие-то орнаменты, у других культур были другие, но похожие по цветам, пластике, технологиям. Шло параллельное развитие. Это как с людьми: мы все похожи, потому что у нас одна природа, паттерны поведения и психология, и не похожи, потому что у нас разный опыт и интуиция. В этом наверное и кайф – изучать культуру в ее разности и похожести. Тогда можно понять настоящее.
Что такое национальный дизайн? Вот есть скандинавский – он приятный, чистый, сдержанный. Наверное, есть еще японский, его правда труднее описать. Он функциональный, лаконичный, экспериментальный, технологичный. А что такое русский дизайн?
Русский дизайн часто притворяется каким-то другим – универсальным, условно-европейским. Как базовые настройки. Везде, где мы отстаем, мы пытаемся смотреть на аналоги и автоматически копируем. Я считаю, что пока ты вдоволь не накопируешь чужое, ты не поймешь, что по-настоящему твое, где ты и кто ты. Раньше было засилье европейского дизайна. Показательный пример – повсеместный «евроремонт». Любой лукбук был собран как по методичке, презентации и брендбуки тоже были одного плана. Сейчас вижу, что дизайнеры пытаются нащупать что-то своё и выходит такая помесь: вроде складная и ровная, как европейский универсальный стиль, но с авангардными модернистскими деталями и акцентами, близкими скорее к искусству, чем к проектированию с линейкой.
Русский дизайн часто притворяется каким-то другим – универсальным, условно-европейским. Как базовые настройки. Везде, где мы отстаем, мы пытаемся смотреть на аналоги и автоматически копируем. Я считаю, что пока ты вдоволь не накопируешь чужое, ты не поймешь, что по-настоящему твое, где ты и кто ты. Раньше было засилье европейского дизайна. Показательный пример – повсеместный «евроремонт». Любой лукбук был собран как по методичке, презентации и брендбуки тоже были одного плана. Сейчас вижу, что дизайнеры пытаются нащупать что-то своё и выходит такая помесь: вроде складная и ровная, как европейский универсальный стиль, но с авангардными модернистскими деталями и акцентами, близкими скорее к искусству, чем к проектированию с линейкой.
Когда я что-то делаю, я не думаю о чем-то русском, не анализирую, как это будет: достаточно по-русски или нет. Я просто стараюсь делать дизайн без дизайна.
В 90-е, когда на нас хлынул западный дизайн в виде товаров и рекламы, я осознавал его, как что-то очень яркое, удивляющее и крутое. Когда сам стал работать, старался это ощущение уловить и передать: то, что я делаю – оно крутое или нет? И мне кажется, что многие до сих пор именно так воспринимают дизайн. Чтобы вещь считалась «дизайнерской» она должна быть outstanding – дизайн должен из нее выпирать, кричать: «смотри, как могу!».
Например, дизайнера просят сделать молоток. И он меняет ему форму, клеит какие-то бионические силиконовые накладки, добавляет текстуру, цвета, чтобы было видно, что он делом был занят. Вот и видно – дизайн у молотка есть! Повзрослев, я стал искать такую грань, чтобы в вещи чувствовался дизайн, скорее как качество, но не был навязчивым, чтобы из молотка этот дизайн не «торчал», но и в сторону чистой формы он тоже не переходил. Ты как будто пытаешься сделать новую вещь, довольно простую, но от нее должно быть ощущение, как от чего-то очень классного и сложного, но понятного.
В 90-е, когда на нас хлынул западный дизайн в виде товаров и рекламы, я осознавал его, как что-то очень яркое, удивляющее и крутое. Когда сам стал работать, старался это ощущение уловить и передать: то, что я делаю – оно крутое или нет? И мне кажется, что многие до сих пор именно так воспринимают дизайн. Чтобы вещь считалась «дизайнерской» она должна быть outstanding – дизайн должен из нее выпирать, кричать: «смотри, как могу!».
Например, дизайнера просят сделать молоток. И он меняет ему форму, клеит какие-то бионические силиконовые накладки, добавляет текстуру, цвета, чтобы было видно, что он делом был занят. Вот и видно – дизайн у молотка есть! Повзрослев, я стал искать такую грань, чтобы в вещи чувствовался дизайн, скорее как качество, но не был навязчивым, чтобы из молотка этот дизайн не «торчал», но и в сторону чистой формы он тоже не переходил. Ты как будто пытаешься сделать новую вещь, довольно простую, но от нее должно быть ощущение, как от чего-то очень классного и сложного, но понятного.
О ДИЗАЙНЕ БЕЗ ДИЗАЙНА
Если говорить о моде, я думаю, что в идеале фэшн-дизайнер должен быть инженером.
Ну как должен – should, а не must.
В основе всегда хочется видеть удобную, хорошо сделанную, долговечную одежду, а уж потом «дизайн». Ну в целом, так и происходит – от качества зависит репутация бренда. При этом, вещь будут выбирать, именно глядя на «дизайн».
Есть разница в отношении к модному дизайну и предметному. В новом телефоне мы, в первую очередь, оцениваем функционал. Платье тоже должно быть качественным и носибельным, но в первую очередь его в контексте моды будут оценивать, как оно выглядит, какой месседж транслирует. Есть слово fashionable – что-то, созданное для того, чтобы давать этот самый фэшн. В обычном отеле ты просто спишь, а в фешенебельном – красиво спишь и делаешь селфи для Инстаграм. Он сделан так, чтобы ты прожил красивый день, оказался в картинке. Вот и мода помещает тебя в картинку.
Есть разница в отношении к модному дизайну и предметному. В новом телефоне мы, в первую очередь, оцениваем функционал. Платье тоже должно быть качественным и носибельным, но в первую очередь его в контексте моды будут оценивать, как оно выглядит, какой месседж транслирует. Есть слово fashionable – что-то, созданное для того, чтобы давать этот самый фэшн. В обычном отеле ты просто спишь, а в фешенебельном – красиво спишь и делаешь селфи для Инстаграм. Он сделан так, чтобы ты прожил красивый день, оказался в картинке. Вот и мода помещает тебя в картинку.
КОЛЛЕКЦИЯ БРЕНДА
KSENIA SCHNAIDER
Специфика модной индустрии сопротивляется понятию «дизайн без дизайна». Ты как будто должен оправдывать свою принадлежность к моде. Хотя в бренде Ksenia Schnaider я пытаюсь уменьшить количество дизайна, все время думаю, что еще можно убрать, как в истории с молотком. Считаю, что в предмете моды должен видеться дизайн, но его не должно быть много, он не должен подавлять.
Рынок работает так, что если вы производите джинсы, то к ним нужна еще и футболка. И вот ты думаешь: ведь можно сделать просто белую футболку, но раз ты – дизайнерский бренд, значит должен быть какой-то «прикол». Тупее всего – это поставить на вещь логотип. Это даже не дизайн без дизайна, это мерч или реклама. Хотя тоже зависит от бренда: у Vetements это выходит органично, ты понимаешь, что это мем и ходишь, «подмигиваешь» своим логотипом. А вот с Adidas ты ничего не понимаешь и не «подмигиваешь» вообще.
Ещё на белой футболке можно сделать принт, но мне это тоже не нравится. Тогда я начинаю думать, как бы мне сделать так, чтобы это выглядело максимально «несделанным». Как будто я не старался, и все вышло случайно. Я вообще рекомендую делать так, чтобы было это ощущение. Чтобы не было чувства, что вы пыхтели и приложили слишком много усилий, а чтобы была элегантность – тонкость, которая не сильно давит мощью интеллекта или «прикола». В идеале, чтобы ход был реально легким, а не притворялся им.
Концепция «дизайна без дизайна» не очень конкурентоспособная – заказчику нужно другое. На своем курсе я студентам сразу говорю: «Вы по миру пойдете, если будете так делать». Лично для меня просто нет хода назад, я не могу заставить себя откатиться в «крутой дизайн», противно мне оно. Понимаю, что мода по-другому работает, но, с другой стороны, чувствую моду, как спор о том, что она такое, и предлагаю свою картину. Тем, кому до нее нет дела.
Рынок работает так, что если вы производите джинсы, то к ним нужна еще и футболка. И вот ты думаешь: ведь можно сделать просто белую футболку, но раз ты – дизайнерский бренд, значит должен быть какой-то «прикол». Тупее всего – это поставить на вещь логотип. Это даже не дизайн без дизайна, это мерч или реклама. Хотя тоже зависит от бренда: у Vetements это выходит органично, ты понимаешь, что это мем и ходишь, «подмигиваешь» своим логотипом. А вот с Adidas ты ничего не понимаешь и не «подмигиваешь» вообще.
Ещё на белой футболке можно сделать принт, но мне это тоже не нравится. Тогда я начинаю думать, как бы мне сделать так, чтобы это выглядело максимально «несделанным». Как будто я не старался, и все вышло случайно. Я вообще рекомендую делать так, чтобы было это ощущение. Чтобы не было чувства, что вы пыхтели и приложили слишком много усилий, а чтобы была элегантность – тонкость, которая не сильно давит мощью интеллекта или «прикола». В идеале, чтобы ход был реально легким, а не притворялся им.
Концепция «дизайна без дизайна» не очень конкурентоспособная – заказчику нужно другое. На своем курсе я студентам сразу говорю: «Вы по миру пойдете, если будете так делать». Лично для меня просто нет хода назад, я не могу заставить себя откатиться в «крутой дизайн», противно мне оно. Понимаю, что мода по-другому работает, но, с другой стороны, чувствую моду, как спор о том, что она такое, и предлагаю свою картину. Тем, кому до нее нет дела.
О ДИЗАЙНЕ СРЕДЫ
Для чего мы вообще делаем различные предметы?
Мы приручаем все вокруг, делаем среду более комфортной.
Она, конечно, может быть для кого-то комфортной и с убогими вещами, но мне от такого тоскливо. Нам же всем очевидно, что когда мы идем по лесу и видим мусор – это некрасиво, и нам заочно не нравятся «создатели» этого мусора. Но когда мы идем по городу, то редко задумываемся об этом спаме вокруг – вывески, реклама и всякий неклассный произвол. А ведь это такой же наглый мусор. Мы не можем запретить людям делать «мусорные» вещи, но можем сделать этих людей своими агентами – кино вот показывать, дизайнеров прокачивать, чтобы они защищали картинку на местах.
Когда мы едем в горы, то хотим увидеть природу без вмешательства человека. Но скорее всего, там будут и другие туристы, и большинство из них будет выглядеть так, будто их одевала мама – только чтобы они не замерзли. Всё с дешевыми принтами обязательно, всё такое active positive, ничего не сочетается. Если мы бросим куртку с таким паттерном на траву, она станет мусором? В каком месте человека перестает волновать красота? почему красота горы волнует, а собственный внешний вид нет? философ Роберт Пирсиг писал, что Будда сидит не только на вершине горы, но и в шестернях коробки передач мотоцикла. Согласен. Ругаюсь скорее не на людей, а на дизайнеров. Они дают людям вот эти вещи.
В российском городе сложно избежать визуального мусора и шума – я думаю, что экономика и конкуренция толкают этими вывесками и рекламой «спорить» с соседями. Весь этот визуальный мусор хорошо бы «прибрать». Но на местах у людей нет на это энергии, они в работе, везде стройка, нужно налаживать быт. Нет лишних бюджетов, чтобы нанять кого-то, кто шарит, пока не закрыты более насущные вопросы. Короче, кажется, что им не до того.
В российском городе сложно избежать визуального мусора и шума – я думаю, что экономика и конкуренция толкают этими вывесками и рекламой «спорить» с соседями. Весь этот визуальный мусор хорошо бы «прибрать». Но на местах у людей нет на это энергии, они в работе, везде стройка, нужно налаживать быт. Нет лишних бюджетов, чтобы нанять кого-то, кто шарит, пока не закрыты более насущные вопросы. Короче, кажется, что им не до того.
Ну и, соответственно, думаю им не до заумных локальных кодов – люди еще не впитали ту волну евроремонтов. В мой родной Омск добрался стиль лофта – с голыми кирпичными стенами. Это классно. Но с отставанием. В общем, я жду, когда в Омске бетонные стены будут нормой в кафешке с райончика. А в центре – что-то посложнее. А витрины и реклама со временем будут учитывать дизайн-код города. В столицах тренируются эти коды прописывать и соблюдать, потом практика расходится по периметру. В Москве научились закапывать провода под землю и убирать вывески – надеюсь, со временем это придет и в регионы.
Мне кажется, что в российских реалиях за дизайн городов могли бы отвечать такие центры, институты, связанные общением между собой, а не только со столицей. Было бы очень в духе метамодернистской утопии, если бы эти центры брали на себя функцию модернизации и благоустройства городов, выстраивания их визуальной коммуникации, при этом делая разное, но связанное между собой. Они бы привлекали местных специалистов, звали бы на проект переехавших в столицу дизайнеров. Я хочу родному Омску помочь опять стать городом-садом, найти своё лицо. Думаю и коллеги так же рассуждают про свои родные места.
Мне кажется, что в российских реалиях за дизайн городов могли бы отвечать такие центры, институты, связанные общением между собой, а не только со столицей. Было бы очень в духе метамодернистской утопии, если бы эти центры брали на себя функцию модернизации и благоустройства городов, выстраивания их визуальной коммуникации, при этом делая разное, но связанное между собой. Они бы привлекали местных специалистов, звали бы на проект переехавших в столицу дизайнеров. Я хочу родному Омску помочь опять стать городом-садом, найти своё лицо. Думаю и коллеги так же рассуждают про свои родные места.
О РУССКОМ ВКУСЕ
Дизайнер Саша Загорский, рассуждая про русский визуал, говорит, что все идет из религии и понимания морали. У нас есть две морали: одна – аскетическая, где мы на Соловках сидим в ските с куском хлеба, а вторая – супер нарядная, богатая, праздничная церковь с золотыми куполами. Русский код в этом дуализме: с одной стороны – скромность, а с другой – роскошь. Как это сочетать – ответа нет.
Я в этом дуализме увидел, будто у людей есть два режима: будни и выходные. Вот «дизайн без дизайна» про повседневность. Когда ты едешь на работу, берешь кофе, одеваешься удобно и быстро. А есть режим выходного дня, когда ты надел нарядную одежду, чтобы отпраздновать жизнь.
И для повседневности, и для праздника нужен вкус. Вкус буквально, эволюционно связан с едой, когда родители тебя приучают, что вредно, а что полезно. Несъедобное вызывает отвращение. С визуальным вкусом также – мы тренируем свои нейронные связи на предмет, где красиво, а где нет, где есть тонкость, а где все слишком в лоб. Чтобы развить вкус, нужна культура, нужно видеть, что происходит вокруг. При этом, чем дальше культура развивается, тем сложнее и разнообразнее вкусы. Вкус нельзя выучить. Его нужно накопить, что ли. Это опять же про интуицию, то есть про оригинальный опыт, доведенный до автоматизма. Ты не можешь стать Гошей Рубчинским, просто живя в панельках. Панельки должны склеиваться в сознании дизайнера еще с чем-то. Чтобы поместить стиль гопника в самые модные магазины, нужно иметь опыт, вкус и ориентироваться в мире моды. Вкус – это еще и способность создавать новые вкусы. И дарить их тем, кому до них нет дела.
ТЕКСТ:
Саша Манакина, 1995, Рязань, 26/39, 173, Ж, 36,8°C, Свинья, Телец, Гексли (!) базовый аркан – маг. Экстраверт, иррационал, космополит, удачно два раза незамужняя. Душнила, но прикольная.
Саша Манакина, 1995, Рязань, 26/39, 173, Ж, 36,8°C, Свинья, Телец, Гексли (!) базовый аркан – маг. Экстраверт, иррационал, космополит, удачно два раза незамужняя. Душнила, но прикольная.
Иллюстрации: портфолио Антона Шнайдера
ЧИТАТЬ ЕЩЕ:
ИНТЕРЕСУЕТ ЧТО-ТО ДРУГОЕ?
Все новости индустрии, общение с коллегами, поиск партнеров
Самые свежие новости мировой и российской моды – в Telegram-канале.
Обсудить это все можно в нашем Telegram-чате.
А если вы хотите получать только самый сок – подпишитесь на нашу рассылку. В ней – информационная выжимка из самого интересного, что происходило за неделю с нами и с индустрией. В придачу – рекомендации редакторов Beinopen на тему того, чем вдохновиться фэшн-деятелю.
Обсудить это все можно в нашем Telegram-чате.
А если вы хотите получать только самый сок – подпишитесь на нашу рассылку. В ней – информационная выжимка из самого интересного, что происходило за неделю с нами и с индустрией. В придачу – рекомендации редакторов Beinopen на тему того, чем вдохновиться фэшн-деятелю.