КАК
ДЖОН ГАЛЬЯНО
ПРЕДСКАЗАЛ
МОДУ
2015-2020

Французский философ-постмодернист Жан Бодрийяр в своей книге «Символический обмен или смерть» так пишет о моде:

Это объясняет то, почему мода постоянно использует прошлое для создания нового. Еще один философ культуры Вальтер Беньямин отметил, что мода – вечное возвращение нового. И лучше не скажешь.

Получается, что все дизайнеры так или иначе перерабатывают наследие прошлого в нечто новое. У кого-то это более наглядно, у кого-то менее. В 90-е годы, когда мода вошла в фазу постмодернизма, связь между прошлым, настоящим и будущим в моде стала максимально наглядной. И лучше всего процесс моды как вечного возвращения проявился в работе Джона Гальяно. В его хаотичном избыточном стиле доведенный до истерической крайности романтизм смешался с радикально-постмодернистскими переосмыслениями мировой истории одежды. При этом наследие Гальяно 90-х и начала 2000-х интересно тем, что объясняет, каким будет будущее, то есть уже наше недалекое прошлое и настоящее.

Впрочем, это путь любого дизайнера-авангардиста – высвечивать будущее через прошлое, часто при этом оставаясь не до конца понятным в своем настоящем. Тут Гальяно повезло больше других, потому что в его голове удивительным образом бескомпромиссное визионерство и страсть к безумным экспериментам сочетаются с четким пониманием коммерческой конъюнктуры. И если второе качество он удачно использовал в своей 15-летней работе в Dior, создавая в меру экстравагантную, но при этом респектабельную и вызывающую бесспорное восхищение общественности одежду, под стать почтенному возрасту и культурному наследию модного дома, то в параллельной вселенной собственного именного бренда он отрывался по полной и создал целую лабораторию безумной и безудержной моды. Она до боли напоминает карнавальную, «уродливую» и свободную от всяческих авторитетов моду 2015-2020 годов, в которой в пост-ироническом ключе смешалось высокое и низкое, прошлое и будущее, экзотичность локальных культурных кодов (часто на грани с культурной апроприацией, но этот порок нашего времени на рубеже веков обычно не оборачивался громкими скандалами) с поп-культурой.

Ниже – несколько примеров визионерства Джона Гальяно.

Инфантилизм/примитивизм

Весь 2020 год мы наблюдали, как мода в желании быть терапевтической искала вдохновения в мире незамутненного ничем детства: плюшевые игрушки, аляповатые рисунки, кукольность. Джон Гальяно сыграл в эту игру в коллекции FW 2000-01.

Drag&Punk

Кэмп-ориентированная мода последних лет часто обращается к гиперчувствительной эстетике drаg и к лихой эклектике панка. Гальяно в коллекции FW 2003-04 проделал удивительную шутку – сделал drag-пародию на образ стареющей иконы Голливуда Джоан Кроуфорд из кэмпового фильма «Мамочка дорогая». Панк-эстетика тоже всегда рядом. На правой иллюстрации – «мусорный» образ из коллекции SS 2001.

Локальные коды в глобальном контексте

Современная мода постоянно в поиске невиданного. Локальные истории – главная ее подпитка. При этом локальное часто смешивается с глобальным контекстом. Гальяно начал смешивать экзотику и массовую западную культуру давно. В коллекции ss 2003 он соединяет индуизм с новогодней мишурой (слева); в FW 96-98 – обращается к индейским мотивам и замешивает их с рэйв-эстетикой (центр), а в FW 2000-01 рассказывает о сложных взаимоотношениях Англии со своим колониальным прошлым (справа): сочетает викторианский кринолин, как будто сделанный из старых газет, сюртук солдата той же исторической эпохи с элементами племенных культур и цыганской эстетикой. Это еще и емкое политическое высказывание на опасном стыке с культурной апроприацией.

Ниже – образы из коллекций SS 1997 (слева) и FW 2009 (справа), в которых Гальяно в масс-культурном ключе переосмысляет славянские коды. В этом контексте вспоминаются изыскания бренда Jahnkoy на стыке абстрактно славянской этники и уличной моды.