10 МАРОК
С ЛОКАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТЬЮ
СПЕЦПРОЕКТ
«МОДА И ЛОКАЛЬНЫЕ КОДЫ:
КАК И ПОЧЕМУ МЫ ПОЛЮБИЛИ ТРАДИЦИЮ, ЭТНИКУ И АРХАИКУ»
СОВЕТСКИЕ ТКАНИ,
ДАГЕСТАНСКАЯ ВЫШИВКА,
САЖЕНИЕ ПО БЕЛИ,
КОВРЫ С ОЛЕНЯМИ
И ДРУГИЕ КОДЫ
НОВОЙ РОССИЙСКОЙ МОДЫ
“
Россия – мультикультурная страна с богатейшим традиционным бэкграундом и уникальным советским наследием. Это многообразие кодов, смыслов и форм – сильная база для развития локального самосознания российских брендов. Современная мода все больше уходит от легкомысленности в культурологию, а сделать из коллекции этнографическое исследование – хороший тон. Мы поговорили с десятью молодыми российскими дизайнерами о том, какие локальные коды они переосмысляют в своих работах, как и почему.
«
Мои коллекции строятся, в первую очередь, на детских воспоминаниях.
Детство – это прекрасная, сказочная пора, которую ты так любишь и не хочешь с ней расставаться, поэтому воссоздаешь эту сказку сейчас, став взрослым.
С возрастом начинаешь ценить ручной труд: по-новому смотришь и на вологодскую вышивку, и на вышивку крестиком. Тебе становится интересно, как вязальщицы выполняют свою работу. Наверное, мы устали от «ровных» вещей, минимализма. Всем хочется души, тепла, уюта, вязаной кофты из детства. Ты хочешь дать этому новое дыхание, но не стать унылым отголоском из бабушкиного сундука. Поэтому нужно подходить к этому с ноткой иронии, переосмыслить эти вещи, чтобы современные люди обратили на них внимание.
Наша первая коллекция была из рабочего хлопка, сбруи. Моя бабушка работала на заводе, поэтому у нее было много комбинезонов, халатов. Когда мы начали все это делать, я обратила внимание на толстые нитки, двойные швы, строчки. Это так все круто смотрелось. Мы взяли этот прием, но сделали вещи, которые хотели бы носить сейчас. То есть техника, ткань остались теми же, но вместо халатов и рабочих брюк с карманами мы сшили платья и брюки, которые девушка может надеть куда угодно в современной жизни. Так и понеслось.
Иногда мы и сами не замечаем, как появляются эти отголоски из детства. Например, платье из новой коллекции – шелковое, с ярусами и бахромой. Когда мы его сделали, то поняли, что это костюм снежинки, который у всех был на детских праздниках.
Иногда мы и сами не замечаем, как появляются эти отголоски из детства. Например, платье из новой коллекции – шелковое, с ярусами и бахромой. Когда мы его сделали, то поняли, что это костюм снежинки, который у всех был на детских праздниках.
Материалы – это тоже отголосок прошлого, советских времен. Например, банты, которые продаются катушками, и ты можешь уже сам придумать, что с ними сделать – в нашей первой коллекции было платье из школьных бантов. Ткани в коллекции «СССР» – это бабушкины платья, халаты, подушки и ковры.
Российская культура дает простор для творчества. На меня произвело большое впечатление, когда лет 15 назад в Россию приехали два финна и сделали проект с гжельским и жостовским заводами, с матрешками и берестой. Причем на правительственном уровне: финское посольство писало нашему, эти посольства рассылали письма по заводам, этих ребят из Финляндии ждали. Они сделали хороший проект не без доли юмора – создали свои валенки, матрешки, а из жостовских подносов – сумку. Они объездили с этими вещами весь мир, продаются в Хельсинки, и до сих пор эти товары пользуются популярностью. Но почему это сделали иностранцы? У них это получилось сделать, а когда я пишу на заводы, мои письма уходят в никуда. То есть нужна какая-то поддержка. По их же словам, пока посольства не написали друг другу и не обратились в Министерство культуры, машина не заработала. Почему бы нашей «машине» не написать в «Шуйские ситцы» и не предложить повторить принты, которые выпускались в 19-20 веках? Почему мы все время делаем ситцы с поросятами? Мы могли бы и с Коньком-Горбунком выпустить что-то или с ретро-принтами. Вот этого, мне кажется, не хватает.
«
Русский Север – моя семейная история о поиске собственной идентичности. Это место, где я выросла, часть моего воспитания. Мое детство делилось на серую зиму в городе и на лето, когда меня отправляли на север к бабушке, в деревню Заостровье на речке Нюма. Тогда я и полюбила этнику.
После школы я поступила в Текстильный институт им. А.Н. Косыгина. Последние шесть лет я занимаюсь реконструкцией и изучением русского костюма в студии «Русские Начала», и так сложилось, что в основном это костюм Русского Севера.
Украшения я решила создавать по традиционной технологии, но при этом не брать за основу декоративный элемент, который всем понятен и быстро считывается. Мои украшения – это полностью ручная работа, старинная техника вышивки – сажение по бели. Бель – это хлопковый или льняной шнурочек. Используя эту технику, мы не пришиваем, а насаживаем бисер, стразы или жемчуг на него. Это трудоемкая работа и этой техникой сейчас немногие пользуются. Но есть мастера которые работают с ней, взять хотя бы Юханна Никадимуса.
После школы я поступила в Текстильный институт им. А.Н. Косыгина. Последние шесть лет я занимаюсь реконструкцией и изучением русского костюма в студии «Русские Начала», и так сложилось, что в основном это костюм Русского Севера.
Украшения я решила создавать по традиционной технологии, но при этом не брать за основу декоративный элемент, который всем понятен и быстро считывается. Мои украшения – это полностью ручная работа, старинная техника вышивки – сажение по бели. Бель – это хлопковый или льняной шнурочек. Используя эту технику, мы не пришиваем, а насаживаем бисер, стразы или жемчуг на него. Это трудоемкая работа и этой техникой сейчас немногие пользуются. Но есть мастера которые работают с ней, взять хотя бы Юханна Никадимуса.
Бренд Berega начался с пёрлышка. В первую поездку в деревню Чакола в арт-резеденцию «Марьин Дом» я увидела сохранившееся пёрлышко – украшение, выполненное вручную в старинной технике сажения по бели, к которой сейчас многие проявляют интерес. Оно стало прообразом пёрлышка berega, по форме многим напоминающего привычную форму чокера. На самом деле, у этого украшения много локальных названий, но я выбрала именно «пёрлышко», потому что именно так его назвали в семье, в которой он сохранился, когда оно впервые попало ко мне в руки. Основной цвет наших украшений – жемчужный. Север, его богатство и роскошь – это жемчуг. |
Когда я придумывала название бренда – berega – у меня в голове был цветовой образ. Я начала выписывать свои ассоциации, чтобы придумать название. Первое, что родилось – это свет, тепло, охра, желтый цвет, песчаные реки Севера. Северная вода серо-синего цвета течет рядом с этим песками. Этот образ я часто транслирую в оформлении: именно в этих цветах песка и воды выполнены коробки для упаковки, декорированы вкладыши с открытками и фотографиями из моих путешествий.
А ещё berega, как будто от слова беречь. Мы сохраняем традиционные техники вышивки, которые используем в украшениях. И слово «бережно», как образ того, что всё делается руками мастера.
А ещё berega, как будто от слова беречь. Мы сохраняем традиционные техники вышивки, которые используем в украшениях. И слово «бережно», как образ того, что всё делается руками мастера.
»
Я занимаюсь орнаментами почти 15 лет. Тогда, в начале нулевых, эта тема была скорее маргинальной, чем актуальной. Мой интерес был сродни озарению, а мотивация очень простая – мне хотелось чего-то большего. На тот момент я уже несколько лет занималась дизайном одежды и бессмысленный формализм, до сих пор правящий бал на мировых неделях моды, начинал угнетать меня. Я чувствовала, что орнамент содержит в себе какую-то тайну, разгадав которую, я смогу создавать нечто более важное, чем просто одежду.
ОРНАМЕНТ – ЭТО СОВЕРШЕННО УНИКАЛЬНОЕ И УНИВЕРСАЛЬНОЕ ЯВЛЕНИЕ. ПОЭТОМУ ТЕМ ДЛЯ ВДОХНОВЕНИЯ ОКАЗАЛОСЬ БОЛЬШЕ, ЧЕМ Я ДУМАЛА. ВЫШИВКИ РУССКОГО СЕВЕРА, ИРЛАНДСКИЕ ДРЕВНИЕ ТЕКСТЫ, ВОЛОГОДСКИЕ ПРЯЛКИ, НАРОДНЫЕ СКАЗКИ, ДРЕВНЕРУССКИЕ МОРФЕМЫ... ВЕЗДЕ, ГДЕ ЕСТЬ КУСОЧЕК ДРЕВНЕГО ЗНАНИЯ, ТАМ У МЕНЯ МУРАШКИ И ПОВОД ПРИДУМАТЬ НОВЫЙ УЗОР. ПОТОМУ ЧТО ОРНАМЕНТ – ЭТО ПРЕЖДЕ ВСЕГО ЯЗЫК И МОЯ ЗАДАЧА – СДЕЛАТЬ ТАК, ЧТОБЫ МЫ СНОВА МОГЛИ ГОВОРИТЬ НА ЭТОМ ЯЗЫКЕ.
ОРНАМЕНТ – ЭТО СОВЕРШЕННО УНИКАЛЬНОЕ И УНИВЕРСАЛЬНОЕ ЯВЛЕНИЕ. ПОЭТОМУ ТЕМ ДЛЯ ВДОХНОВЕНИЯ ОКАЗАЛОСЬ БОЛЬШЕ, ЧЕМ Я ДУМАЛА. ВЫШИВКИ РУССКОГО СЕВЕРА, ИРЛАНДСКИЕ ДРЕВНИЕ ТЕКСТЫ, ВОЛОГОДСКИЕ ПРЯЛКИ, НАРОДНЫЕ СКАЗКИ, ДРЕВНЕРУССКИЕ МОРФЕМЫ... ВЕЗДЕ, ГДЕ ЕСТЬ КУСОЧЕК ДРЕВНЕГО ЗНАНИЯ, ТАМ У МЕНЯ МУРАШКИ И ПОВОД ПРИДУМАТЬ НОВЫЙ УЗОР. ПОТОМУ ЧТО ОРНАМЕНТ – ЭТО ПРЕЖДЕ ВСЕГО ЯЗЫК И МОЯ ЗАДАЧА – СДЕЛАТЬ ТАК, ЧТОБЫ МЫ СНОВА МОГЛИ ГОВОРИТЬ НА ЭТОМ ЯЗЫКЕ.
У меня есть шелковая блузка с ручной росписью. Она скроена как традиционная рубаха с прямыми поликами. На поликах совсем незаметно, но четко и явно изображена свастика, или ярга – знак бесконечного солнечного движения. А сами рукава украшены узором, в основе которого лежит корень «цел». Первоначальное значение этой древней морфемы – здоровый, невредимый, без изъяна, а великолепный парад однокоренных слов дает возможность еще глубже понять ее важный смысл. Только подумайте – целый, цельный, целебный, целомудрие, цель.
Бывает, что народные пословицы становятся поводом для нового узора. В основе одного из моих принтов – старинная пословица: «Сказано, как узлом завязано». Эта пословица происходит от заговорных формул и напоминает нам о том, как велика может быть сила сказанного слова. Так простая ткань становится еще одним голосом совести, который как бы спрашивает нас – а готовы ли мы отвечать за свои слова?
В этих смыслах есть кое-что общее – они древние и проверены временем. Антропология учит нас, что в традиции никогда не задерживалось ничего, что не имело бы отношения к выживанию вида. Для меня это очень важно. Я стараюсь создавать вещи, которые приносили бы максимальную пользу людям. Орнамент с проверенным смыслом – отличный способ это сделать.
«
В fy:r я работаю с культурой Русского Севера, а конкретно – Архангельской области.Использую визуальные элементы локальной культуры в современном контексте, добавляя в ассортимент душегреи, длиннорукавки, рубахи из винтажных, сотканных по старинным технологиям тканей, принты Барановской мануфактуры. Кроме этого, переношу концептуальные составляющие северной культуры на сочетание фактур и элементов одежды, идеи съёмок и коммуникацию. Когда я создавала проект после выпуска из БВШД, он был вдохновлен скандинавским минимализмом – отсюда и шведское название «fy:r», в переводе – «маяк». Спустя какое-то время я поняла, что мне не хватает личной связи со шведской культурой, будто я пересказываю чью-то историю, и мне нечего добавить от себя. Тогда я обратилась к культуре Русского Севера, где родился папа. И сейчас чем больше узнаю ее и людей Севера, тем больше она увлекает меня. |
Есть целый перечень образов и контекстов, которые вдохновляют меня в работе. В коллекции Base 2021 года лекала душегреи почти повторяют форму традиционного элемента костюма, но модель лишена декоративности и создана из однотонных винтажного бархата или черного льна.
Регулярно в коллекциях fy:r появляются блузки с удлиненными рукавами – деталь традиционных праздничных рубах северян. Иногда элементы традиционного костюма добавляются очень деликатно – как вырез на сарафане трапециевидной формы, повторяющий вырез косоклинных сарафанов.
В коллекции 2020 рубашки и сарафаны созданы из хлопка с принтом, повторяющим этнографические образцы платков Барановской мануфактуры, но используются современные oversize-силуэты и чистые формы.
Цвета и фактуры природы Севера – сквозная тема коллекций. Я всегда работаю с оттенками серого, синего и красного – снега, воды и Солнца – как элементов природы, ежедневно сопровождающих жителя Севера. Морозные узоры блузки, напоминающие вологодское кружево, нежная синева моря, свинцовый серый неба, красный – как огонь, обогревающий зимой или горящий восход – первое, чем встречает человека новый день.
Регулярно в коллекциях fy:r появляются блузки с удлиненными рукавами – деталь традиционных праздничных рубах северян. Иногда элементы традиционного костюма добавляются очень деликатно – как вырез на сарафане трапециевидной формы, повторяющий вырез косоклинных сарафанов.
В коллекции 2020 рубашки и сарафаны созданы из хлопка с принтом, повторяющим этнографические образцы платков Барановской мануфактуры, но используются современные oversize-силуэты и чистые формы.
Цвета и фактуры природы Севера – сквозная тема коллекций. Я всегда работаю с оттенками серого, синего и красного – снега, воды и Солнца – как элементов природы, ежедневно сопровождающих жителя Севера. Морозные узоры блузки, напоминающие вологодское кружево, нежная синева моря, свинцовый серый неба, красный – как огонь, обогревающий зимой или горящий восход – первое, чем встречает человека новый день.
Развивая проект, я много знакомлюсь с людьми с Севера, и меня вдохновляет их любовь к месту, желание развивать его культуру, сохранять и переосмыслять традиции через искусство, дизайн, архитектуру. Появляется ощущение, что я делаю что-то важное не только для себя лично, но и для локального сообщества, открывая красоту родной, почти забытой культуры.
»
В своих украшениях я переосмыслил и стилизовал мотивы древнерусской и раннехристианской культуры. Наиболее интересными я определил для себя зооморфные сюжеты в древнерусской традиционной вышивке и раннехристианский символизм.
Я заметил, что в повседневной одежде практически не осталось национальных и исторических влияний, а традиционные мотивы сошли на нет или ушли в сферу высокой моды. Мои броши – это возможность встроить мотивы русской традиционной вышивки в современную одежду, создать некую физическую ссылку на историю.
В моей серии «Забытый русский орнамент» есть мотивы орнаментов Русского Севера, костромской, липецкой и других традиционных вышивок.
Формы, силуэты и смыслы – главное в моих работах. Каждая фигура имеет свою отдельную смысловую нагрузку, а при объединении их в сюжет появляется новая общая. Например, возьмем богиню Макошь, добавим всадниц и получается сюжет встречи весны.
В моей серии «Забытый русский орнамент» есть мотивы орнаментов Русского Севера, костромской, липецкой и других традиционных вышивок.
Формы, силуэты и смыслы – главное в моих работах. Каждая фигура имеет свою отдельную смысловую нагрузку, а при объединении их в сюжет появляется новая общая. Например, возьмем богиню Макошь, добавим всадниц и получается сюжет встречи весны.
В серии «Сакральная» я рассматриваю символизм и перерождение языческих символов в новые христианские. В броши «Троица» главный мотив – игра слов, которая прекрасно ложится на подтекст, а в броши «Благовещение» сразу несколько христианских символов стилизованы и объединены в один ( голубь, ангел, лилия) и так же отсылают к библейскому тексту.
Человек всегда хотел компактно зашить в маленькую иконку большой рассказ или целое знание, и как мне кажется, значок или брошь – это идеальный медиум для таких историй.
Человек всегда хотел компактно зашить в маленькую иконку большой рассказ или целое знание, и как мне кажется, значок или брошь – это идеальный медиум для таких историй.
«
Дагестанцы как будто чувствовали себя аутсайдерами – в какой-то момент мы утратили свою идентичность.
Measure – марка из Дагестана – республики, где проживает более 30 народностей, у каждой из которых своя культура. Недостатка в культурных кодах у нас никогда не было: это и национальный костюм, и традиционные промыслы – гончарное искусство, ручное ковроткачество, обработка металла, вышивка.
Переосмысление национального костюма было темой моей дипломной коллекции, но интерес к локальным кодам в ДНК Measure появился не сразу. Отчасти потому, что тогда я редко видела действительно со вкусом переработанные и осмысленные локальные коды. Все это отдавало бутафорией, в этом нельзя было жить. Национальный костюм пользовался популярностью только у танцоров, а вся его глубина и красота пряталась за искусственным шелком низкого качества.
Все традиционное воспринималось как пережиток прошлого, а все современное было «западным». Только сейчас в сознание молодых людей снова возвращается эта гордость за свои национальные корни и свою айдентику.
Переосмысление национального костюма было темой моей дипломной коллекции, но интерес к локальным кодам в ДНК Measure появился не сразу. Отчасти потому, что тогда я редко видела действительно со вкусом переработанные и осмысленные локальные коды. Все это отдавало бутафорией, в этом нельзя было жить. Национальный костюм пользовался популярностью только у танцоров, а вся его глубина и красота пряталась за искусственным шелком низкого качества.
Все традиционное воспринималось как пережиток прошлого, а все современное было «западным». Только сейчас в сознание молодых людей снова возвращается эта гордость за свои национальные корни и свою айдентику.
»
Я ощущаю себя частью бурятской локальной культуры, поэтому стараюсь переосмыслить бурятский культурный код.
Один из важных референсов для меня – форма и фактура костей. У бурят и монголов есть традиционная игра шагай наадан, где используют бараньи лодыжки. Их подбрасывают и по тому, как упадет или перевернется кость, рассчитывают очки и дальнейшие шаги игроков.
Один из важных референсов для меня – форма и фактура костей. У бурят и монголов есть традиционная игра шагай наадан, где используют бараньи лодыжки. Их подбрасывают и по тому, как упадет или перевернется кость, рассчитывают очки и дальнейшие шаги игроков.
В моей коллекции есть топ, визуально напоминающий такую кость шагай. Этот топ – перевертыш, он взаимодействует с человеком по такому же алгоритму, что и в шагай, им можно играть, переворачивать, надевать по-разному.
В конструкции нескольких изделий коллекции я использую форму и фактуру бараньего рога – бурятского традиционного орнамента. Но эту форму я не копирую, а собираю из кусочков ткани, межлекальных выпадов, остатков с производства. Например, платье «Эбэр» (Рог) полностью сконструировано из 8 рогов. В жакетах, боди, рукавах рубашек также используется эта форма.
В конструкции нескольких изделий коллекции я использую форму и фактуру бараньего рога – бурятского традиционного орнамента. Но эту форму я не копирую, а собираю из кусочков ткани, межлекальных выпадов, остатков с производства. Например, платье «Эбэр» (Рог) полностью сконструировано из 8 рогов. В жакетах, боди, рукавах рубашек также используется эта форма.
Есть и очень личные референсы из семьи, связанные с историями о моих близких. В моей коллекции есть юбка, вдохновлённая рассказами отца о том, как прадедушка гадал по бараньей лопатке. Такое гадание – одна из особенностей бурятской (и в общем кочевой) культуры. Папа рассказывал, что дедушка коптил лопатку на огне, затем по трещинам, которые на ней появлялись, предсказывал важное.
Конечно, на человеке этого не заметно, но если положить юбку на стол, то станет видно, что в основе её конструкции – форма лопатки, при движении переходящая в фактуру-трещинки.
Конечно, на человеке этого не заметно, но если положить юбку на стол, то станет видно, что в основе её конструкции – форма лопатки, при движении переходящая в фактуру-трещинки.
Когда я искала и разрабатывала концепцию своей коллекции, наиболее важное просто оседало, копилось и многократно всплывало в разных формах и смыслах. Но как бы не хотелось все объяснить логически, многое происходит бессознательно. Например, название моей коллекции «Ветер дует». У нее есть концептуальное объяснение – она о связи мира человека, природы и духов. В основе идеи – ритуал завязывания буддийских флагов «Хий мориин» на деревья, где важную роль выполняет ветер. Люди пишут свои молитвы на флагах, завязывают их в определённых направлениях сторон света на деревья. И считается, что ветер (хий мориин, воздушный конь удачи) относит эти молитвы богам, то есть осуществляет связь миров.
Недавно я нашла старую запись в своём дневнике: «И я верю, что она превратилась в ветер. Теплый, бережно окутывающий склоны и леса Ольхона. Моя бабушка...». Я писала это несколько лет назад, после ухода бабушки. В последние годы жизни она часто рассказывала мне про свои сны, о том, какая погода на Ольхоне, какие там дуют ветра. И эта фраза про ветер долгое время успокаивала меня. Откуда же мне тогда было знать, что через несколько лет я назову коллекцию «Ветер дует».
Недавно я нашла старую запись в своём дневнике: «И я верю, что она превратилась в ветер. Теплый, бережно окутывающий склоны и леса Ольхона. Моя бабушка...». Я писала это несколько лет назад, после ухода бабушки. В последние годы жизни она часто рассказывала мне про свои сны, о том, какая погода на Ольхоне, какие там дуют ветра. И эта фраза про ветер долгое время успокаивала меня. Откуда же мне тогда было знать, что через несколько лет я назову коллекцию «Ветер дует».
«
о5о – это элементы традиционной якутской культуры, совмещенные с современной интернет-культурой.
Это многозначность смыслов, которая проявляется в том числе и в названии бренда.
С якутского языка о5о переводится как ребенок, дитя. На русском языке словом «ого» мы проявляем возглас удивления. А еще люди часто считывают название как набор цифр o5o. Получается такая игра с множественностью значений в зависимости от культурного бэкграунда.
Все детали одежды, стилизация съемок и показов несут свой смысл. Например, накладные ногти на последнем показе о5о состоят из завитых локонов конских волос. В якутской культуре конский волос носит сакральную и утилитарную функции: из него вяжут головные уборы и ковры, декорируют им одежду. Я попробовала трансформировать традиционный элемент культуры во что-то новое, но считываемое как знакомая всем часть глобальной культуры.
Все детали одежды, стилизация съемок и показов несут свой смысл. Например, накладные ногти на последнем показе о5о состоят из завитых локонов конских волос. В якутской культуре конский волос носит сакральную и утилитарную функции: из него вяжут головные уборы и ковры, декорируют им одежду. Я попробовала трансформировать традиционный элемент культуры во что-то новое, но считываемое как знакомая всем часть глобальной культуры.
Совмещая исторические элементы с современными, о5о визуализирует возможность дальнейшего развития традиционной культуры. Так, одна из последних наших съемок прошла в исторических декорациях с агендерной моделью anpadtich. Декоративный павильон, наполненный историческими якутскими домами, контрастировал с техническими элементами декораций. Эфемерность и размытость кадров, феминный образ модели, сбалансированный кислотным макияжем и тяжелой обувью. Якутская салама из кислотных и светоотражающих элементов как фон, и переработанная в колготки-сетку.
*тонкая ритуальная веревка из белого и черного конского волоса с нанизанными на нее дарами духам-иччи: берестяные фигурки, разноцветные ленты и пучки конского волоса.
Для меня работа с локальными кодами – это способ проявить свою национальную идентичность и сделать вклад в развитие традиционной культуры, возможность привлечь внимание к социокультурным вопросам, которые меня волнуют. Это работа с многослойными смыслами и новый взгляд на понимание эстетики в условиях культурной глобализации.
»
Мне достаточно сложно выделить и структурировать культурные коды, с которыми я работаю – это бессознательный процесс. Но на уровне символов и смыслов я всегда была и остаюсь погружена в культуру России.
Для меня много значат книги из библиотеки прабабушки. Я часто вспоминаю картинки из книги сказок Пушкина: костюмы героев часто служат референсами для съемок или силуэтов новых вещей. Считаю важной для себя картину Врубеля «Царевна-Лебедь» – репродукцию, наклеенную на картон, я хранила в детстве.
Вообще, я с детства была окружена обстановкой и предметами СССР, смотрела с мамой много фильмов и слушала музыку, ходила сжигать Масленицу в парк, переодевалась в бабушкины платья и украшения, на даче находила старинные скатерти и вышивки прабабушки. Я помню принты скатертей, фактуры пледов и ковров, картинки из детских сказок, кадры из фильмов, вышивки на занавесках, цвета лебедей из шин во дворе.
Для меня много значат книги из библиотеки прабабушки. Я часто вспоминаю картинки из книги сказок Пушкина: костюмы героев часто служат референсами для съемок или силуэтов новых вещей. Считаю важной для себя картину Врубеля «Царевна-Лебедь» – репродукцию, наклеенную на картон, я хранила в детстве.
Вообще, я с детства была окружена обстановкой и предметами СССР, смотрела с мамой много фильмов и слушала музыку, ходила сжигать Масленицу в парк, переодевалась в бабушкины платья и украшения, на даче находила старинные скатерти и вышивки прабабушки. Я помню принты скатертей, фактуры пледов и ковров, картинки из детских сказок, кадры из фильмов, вышивки на занавесках, цвета лебедей из шин во дворе.
Царевна-Лебедь
М. А. Врубель
SŒURS для меня не только бренд одежды, каждая вещь – это часть моего воображаемого мира, который соткан, в том числе, из культурного контекста, в котором я выросла и по-прежнему нахожусь.
Я постоянно держу в памяти плед, который висел рядом с моей кроватью в детстве: бархатная фактура, золотистая бахрома по краям, изображение всадника на коне – яркие цвета и восточные мотивы принта меня завораживали. Работая над своими коллекциями, я использую сложные сочетания цветов (особенно это касается пэчворка), сохраняю бахрому на винтажных пледах, из которых шьются куртки, всегда обращаю внимание на фактуру материалов, ощущения от ткани на ощупь.
Мне очень нравится ощущение изъяна, понимание, что вещь создана вручную. Когда я выбираю материалы для коллекций, меня не смущают пятна и дырки, несовершенства (я использую только винтажные ткани, покрывала, скатерти) – это часть истории и долгой жизни тканей.
Мне никогда не было интересно что-либо в контексте будущего и даже настоящего. Мне всегда нравились истории из далекого прошлого, старинные предметы быта, фотографии, фильмы. В детстве я занималась плетением кружева на коклюшках, рисовала, шила одежду куклам. Я могу выражать себя только через то, что создаю своими руками.
Мне очень нравится ощущение изъяна, понимание, что вещь создана вручную. Когда я выбираю материалы для коллекций, меня не смущают пятна и дырки, несовершенства (я использую только винтажные ткани, покрывала, скатерти) – это часть истории и долгой жизни тканей.
Мне никогда не было интересно что-либо в контексте будущего и даже настоящего. Мне всегда нравились истории из далекого прошлого, старинные предметы быта, фотографии, фильмы. В детстве я занималась плетением кружева на коклюшках, рисовала, шила одежду куклам. Я могу выражать себя только через то, что создаю своими руками.
«
Я – даргинец и, прежде всего, горец. Очевидно, что я обратился именно к своему культурному коду, потому что помню, изучаю и чту свою культуру.
Хайдак (от сл. «Х|айдахъ») – это название моего края на кайтагском диалекте даргинского языка.
Кайтагская вышивка – целая вселенная из потустороннего Дагестана, картины, вытканные шёлком, а не написанные маслом.
Орнамент и цветовая палитра кайтагской вышивки очень богаты. Геометрические астральные, растительные, антропо- и зооморфные символы, солярные знаки и свастику, фигурирующие в кайтагской вышивке, я лично встречал в нашей глиняной, металлической и деревянной утвари, на тех же входных дверях и в интерьерах заброшенных домов, а также на каменной резьбе древних надгробий. Кайтагские вышивки имели сакральную ценность, они фигурировали в трёх важных жизненных этапах: рождении-свадьбе-смерти.
В Дагестане ислам до сих пор причудливо уживается с местными исконно языческими верованиями. В высокогорных селах особенно видно, что народ спустя века все равно помнит и придерживается своих обрядов, праздников, обычаев, берущих своё начало в древних верованиях. Попади человек в эти места в горах, он непременно отметит магическую силу, исходящую отовсюду. Это меня невероятно вдохновляет и я хочу рассказать людям о таком Дагестане.
В Дагестане ислам до сих пор причудливо уживается с местными исконно языческими верованиями. В высокогорных селах особенно видно, что народ спустя века все равно помнит и придерживается своих обрядов, праздников, обычаев, берущих своё начало в древних верованиях. Попади человек в эти места в горах, он непременно отметит магическую силу, исходящую отовсюду. Это меня невероятно вдохновляет и я хочу рассказать людям о таком Дагестане.
Идея создания своего бренда одежды возникла вследствие моего увлечения культурой татуировки в Дагестане. Я понял, что нужно создать что-то очень свое, и, поразмыслив над процессом создания вышивки, выделил для себя главную ценность – это ручной труд.
Под моим руководством трудятся люди, я сам принимаю активное участие в создании моделей. Дизайн изделий полностью на мне. Мне нравится использовать базовые красочные цвета и сочетать их. В планах – более сложные цветовые решения. Я чувствую в них необходимость по мере взросления.
В качестве материала используем качественную итальянскую или турецкую пряжу. Изделия получаются яркими и износостойкими. Также планируется использование кашемира и других дорогостоящих материалов. При вязании задействуются самые разнообразные техники, от базовых до собственных экспериментальных. Это касается и кроя одежды.
Под моим руководством трудятся люди, я сам принимаю активное участие в создании моделей. Дизайн изделий полностью на мне. Мне нравится использовать базовые красочные цвета и сочетать их. В планах – более сложные цветовые решения. Я чувствую в них необходимость по мере взросления.
В качестве материала используем качественную итальянскую или турецкую пряжу. Изделия получаются яркими и износостойкими. Также планируется использование кашемира и других дорогостоящих материалов. При вязании задействуются самые разнообразные техники, от базовых до собственных экспериментальных. Это касается и кроя одежды.
В Дагестане проживает много национальностей, и такого разнообразия языков, обычаев, укладов на столь небольшой территории не наблюдается нигде в мире. Эта концентрация и «закупоренность», в силу природно-территориальных условий, народов Дагестана и породила уникальные, затейливые микромиры со своим мировоззрением, разительно отличающимся даже от одного поселения к другому.
Я хочу, чтобы моя малая родина вобрала в себя все лучшее и отбросила худшее. Я верю, к этому все идет и хочу быть у истоков. Сегодня все говорят о своей культуре, показывая все самое интересное и прекрасное. Я хочу, чтобы в моем краю именно это превалировало, чтобы Дагестан превратился по уровню жизни, туризма, развития в целом в ту же Италию. Чтобы появлялось все больше талантливых, умных, предприимчивых молодых людей во всех сферах нашей жизни.
Я хочу, чтобы моя малая родина вобрала в себя все лучшее и отбросила худшее. Я верю, к этому все идет и хочу быть у истоков. Сегодня все говорят о своей культуре, показывая все самое интересное и прекрасное. Я хочу, чтобы в моем краю именно это превалировало, чтобы Дагестан превратился по уровню жизни, туризма, развития в целом в ту же Италию. Чтобы появлялось все больше талантливых, умных, предприимчивых молодых людей во всех сферах нашей жизни.
ТЕКСТ: Максим Муратов, Катя Работа, Максим Осипов
Цель Института Beinopen – создать среду для развития прогрессивных модных бизнесов. А для того, чтобы запустить такой сегодня, помимо прочего необходимо понимать и переосмыслять свое локальное наследие. Почитайте, как мы ездим на Гастроли по России и ищем в регионах те локальные истории, вокруг которых можно выстраивать сильную, красивую и осмысленную моду.
ЧИТАТЬ ЕЩЕ:
ИНТЕРЕСУЕТ ЧТО-ТО ДРУГОЕ?
Все новости индустрии, общение с коллегами, поиск партнеров
Самые свежие новости мировой и российской моды – в Telegram-канале.
Обсудить это все можно в нашем Telegram-чате.
А если вы хотите получать только самый сок – подпишитесь на нашу рассылку. В ней – информационная выжимка из самого интересного, что происходило за неделю с нами и с индустрией. В придачу – рекомендации редакторов Beinopen на тему того, чем вдохновиться фэшн-деятелю.
Обсудить это все можно в нашем Telegram-чате.
А если вы хотите получать только самый сок – подпишитесь на нашу рассылку. В ней – информационная выжимка из самого интересного, что происходило за неделю с нами и с индустрией. В придачу – рекомендации редакторов Beinopen на тему того, чем вдохновиться фэшн-деятелю.