КУЛЬТУРНАЯ
АПРОПРИАЦИЯ

«МОДА И ЛОКАЛЬНЫЕ КОДЫ:
КАК И ПОЧЕМУ МЫ ПОЛЮБИЛИ ТРАДИЦИЮ,
ЭТНИКУ И АРХАИКУ»


КАК ИЗБЕЖАТЬ СКАНДАЛА,
ВДОХНОВЛЯЯСЬ ЧУЖОЙ КУЛЬТУРОЙ

СПЕЦПРОЕКТ

В коллаже: Dior resort 2020, Comme des Garcons aw 2020, KTZ ss 2016

Новости в моде делятся на несколько категорий: выходы коллекций и дропов, очередные коллаборации всех со всеми, кадровые перестановки (в основном, касающиеся европейских Vogue) и обвинения в культурной апроприации. Заимствование, присвоение, неправомерное использование, оскорбление – новостные сводки буквально каждую неделю пестрят кейсами и больших модных домов, и фаст-фэшн брендов, и даже локальных марок.

Так Chinatown market меняет свое название на Market из-за петиции, которую подписали 3000 человек; Valentino извиняется перед азиатским рынком и удаляет фотографию, где модель стоит в туфлях на поясе от кимоно; а после скандала с блэкфейсом на брелоке Prada Group создает совет по многообразию, стипендиальные программы для темнокожего комьюнити и вводит специальную должность главы по вопросам разнообразия, равенства и инклюзии. Многострадальный бренд Victoria’s Secret и вовсе обвиняли в апроприации более 20 раз, что способствовало обострению финансового кризиса в компании в 2018 году.

При этом однозначного отношения к таким ситуациям не сложилось – особенно в русскоязычном комьюнити. Разбираемся, можно ли работать
с чужой культурой в модных коллекциях, как никого не оскорбить в 2021-м и способен ли постсоветский человек понять эти «чуждые европейские проблемы»?
Текст создан после консультаций с экспертами:

  • Ольга Гурова, исследователь циркулярной экономики и потребления Университета прикладных наук Лауреа в Хельсинки
  • Ольга Вайнштейн, доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Института высших гуманитарных исследований имени Е. М. Мелетинского РГГУ
  • Света Сальникова, дизайнер бренда одежды fy:r и автор телеграм-канала «Северный минимализм»
  • Арслан Мингалиев, хранитель Этнографического музея Казанского федерального университета, аспирант по специальности «Этнография, этнология и антропология» КФУ
Что такое культурная апроприация?
Культурная апроприация – это социологическая концепция, которая рассматривает взаимодействие культур через отношения власти. При таком ракурсе одни культуры (как и государства) – глобальные, массовые, доминирующие и признанные подавляющим большинством, а другие – малые, забываемые и угнетаемые. И использование символов и кодов малых культур большими – и есть апроприация.
Несмотря на то, что последние несколько лет мы постоянно слышим об обвинениях в апроприации, само понятие возникло в западной научной мысли в 80-х годах XX века, и первое время было связано с американским музыкальным контекстом. Так, основное негодование заключалось в том, что белокожие музыканты имитировали продукты культуры чернокожих – рэп, соул и т.д. То есть, в стране, где веками белое население угнетало афро-американцев (рабство, расизм, дискриминация, насилие) – вдруг стали использовать результаты их культуры, присваивать себе и получать из этого коммерческую выгоду от популярности, концертов, рекламных контрактов и продажи альбомов.
Но постепенно и география, и сфера культурного заимствования расширились.
Сейчас понятие культурной апроприации тесно связано с двумя другими – деколонизацией и капитализмом. На протяжении всей истории человечество воевало друг с другом, захватывало новые территории, уничтожало народы – и вместе с этим – целые культуры. Большие государства подчиняли своим законам и обычаям жителей маленьких государств; одни расы брали в заложники представителей других, ограничивая им круг дозволенного и применяя серьезные санкции в случае непослушания. Империи и страны (в основном европейские, считавшиеся более цивилизованными) насаждали на континентах свои стандарты, заставляя колонии отказываться от традиций. Поэтому сегодня продажа этих, некогда запрещенных, ценностей в формате принтов на футболках или сувениров, кажется настоящим оскорблением.
Junya Watanabe
Junya Watanabe
Junya Watanabe

Junya Watanabe, ss 2016

Начиная с 1980-х гг. термин стали использовать в своих работах сторонники постколониализма, пытающиеся осмыслить мировое колониальное наследие (прежде всего, его мировоззренческий аспект) и критиковавшие общественно-политическое и культурное доминирование западного мира. Исследователи постколониализма указывали, что апроприация (заимствование, присвоение) кардинально отличается от других форм межкультурного взаимодействия – ассимиляции (поглощения) и аккультурации (приобщения, взаимовлияния). Апроприация подразумевает заимствование частей культуры в «колониальной манере», то есть элементы прямо копируются доминантной культурой и используются вне аутентичного культурного контекста. Зачастую в процессе использования изначальное значение этих элементов культуры искажается, поэтому оно может рассматриваться как неуважение или осквернение. Возможный оригинальный глубокий смысл элемента в подчинённой культуре сводится к демонстрации «экзотики» или «диковинки» в доминирующей культуре. Часто мотив заимствования может быть банальной попыткой продать элемент культуры.
Арслан Мингалиев
Junya Watanabe

Junya Watanabe, ss 2016

Второй важный участник конфликтов, связанных с культурным заимствованием, – капитализм. То есть наличие коммерческой выгоды для апроприирующей культуры. Используя символы, которые принадлежат одним, другие (и так обладающие большей властью) на них наживаются. Элементы культуры не только сужаются, теряют свои изначальные значения и вырываются из контекста, но продаются и покупаются. Так бренды, «вдохновляющиеся» кодами чужого народа переводят разговор о культуре в материальную плоскость – и в этом диалоге голос одного всегда громче.
В конечном счете скандалы с культурной апроприацией упираются в вопрос денег. Могущественная корпорация забирает что-то у людей – часто у тех, кто и так ничего не имеет, и эксплуатирует идеи в своих интересах. Кейсы, касающиеся заимствований в индустрии моды, – не просто столкновение большой культуры и малой, а капиталистический конфликт: корпорация против культуры.
Ольга Гурова
Чем опасна апроприация?
В чем вообще проблема?

Главная опасность неправомерного и некорректного заимствования – в обесценивании и потере значений атрибутов культуры.

Помещенные в другой контекст принты и орнаменты могут потерять свою ценность и запомниться не как наследие, а как продукт поп-культуры.

Символы, использованные лишь ради эстетики, теряют свои изначальные смыслы, а в условиях глобализации, когда малые культуры стираются с лица земли, нужно сохранять о них знания, а не уничтожать их.
Claudio Cutugno fw 2015, Victoria’s Secret 2017, Chinatown Market
Арслан Мингалиев
Одежду, статуэтку, бижутерию продают, извлекают выгоду, выходит, эксплуатируют чужую культуру с прямой меркантильной целью. Потребитель больше не будет воспринимать этот элемент как культурную ценность или святыню, только как товар. Ведь символ, имеющий установленную цену, святыней не может быть по определению.
Света Сальникова
Если искажаются коды и не указываются оригинальные источники вдохновения, то аутентичная культура забывается. Сегодня человек не может отличить оригинал от неоригинала, и поэтому происходит смещение фокуса, непонимание того, что есть культура, а что фейк. Когда человек видит сувенир в магазине, не понимает, связано ли это с локальной культурой или это китайская подделка.
Кроме того, когда мы говорим о культуре или дизайне, то обращаемся к внутреннему, не подвластному только логическим объяснениям. Мы мыслим категориями: талантливо или нет, красиво или уродливо, близко ли нашим ценностям или далеко. Именно поэтому возникает столько споров и конфликтов, когда новое встречается со старым, понятное с неизвестным – мы не можем абстрагироваться от чувств и эмоций. А их в ситуации социально-напряженного мира задеть очень просто.

Критика концепции. Кто против?

Критики концепции часто рассматривают присвоение как положительный феномен, способствующий взаимообогащению культур. Однако взаимообмен – равноправен, тогда как культурная апроприация проявляется при «колониальном» взгляде на угнетаемую культуру, непонимании ее элементов, их неуместном использовании и перемещении в совсем другой контекст. С некоторой долей наивности считается, что апроприация происходит из-за искреннего восхищения культурой, без какого-либо злого умысла, но это не так.

Дискуссия вокруг культурной апроприации давно вышла за пределы узко академической среды. Сейчас споры вокруг неэтичного присвоения становятся предметом обсуждения в блогах, медиа и социальных сетях. С одной стороны, это говорит о злободневности и важности темы, обсуждение которой поднимает и ряд вопросов, связанных с социальным неравенством, сексизмом и этнокультурной стереотипизацией. Но с другой – благородные идеи могут стать заложниками избыточной политизированности и инструментом давления, где дискуссия переходит в огульные обвинения. Это может превратить борьбу за отстаивание своих ценностей в бессмысленные и бесконечные споры, а радикализм в суждениях – в отзеркаленную копию риторики поборников «расовой, культурной или этнической чистоты».

Арслан Мингалиев
Mark Jacobs ss 2017

Почему сейчас столько скандалов, связанных с культурной апроприацией ?

Мы живем в едином информационном пространстве, слушаем одну и ту же музыку, потребляем одни и те же товары. Глобализация превратила представителей разных культур и народов в поколение Coca-Cola и Levi's. Единые стандарты красоты и унификация дизайна (пресловутые трикотажные костюмы производят и в Америке, и в Ивановской области) затрудняют самоидентификацию. Сейчас нам доступна общемировая культура – и мы, конечно, хотим быть ее частью. Но вместе с этим хотим быть частью комьюнити – сообщества, которое разделяет наши желания, боли и ценности. Таким комьюнити может стать что-то локальное. Поэтому защита своего культурного наследия и требование социальной справедливости – попытка притормозить непрекращающиеся процессы глобализации и колониальности. 

Глобализация подразумевает не только создание единого мирового экономического пространства, но и некоторую стандартизацию общественно-культурной жизни на планете. Уже на заре современной глобализации существовало четкое убеждение, что любые этнокультурные различия будут стерты в процессе интеграции. Это должно было оградить общество от многочисленных социальных столкновений на этнической почве в будущем. Но возник так называемый «этнический парадокс», когда этнокультурные нормы и этническая идентичность стали резко ценными. В противовес глобализации возник процесс «глокализации», то есть обращения к исконному, этническому из-за боязни окончательно стереть все различия и потерять свою специфичность.
Арслан Мингалиев

Carolina Herrera Resort 2020

Мода связана с идеями модерности и колониальности, они отражают определенный классовый и городской контекст. Одни вещи являются просто одеждой, а другие – модой. Традиционные и этнические костюмы не считаются модой и выпадают за ее пределы. Пока одежда существует как традиционная, она никому не интересна, но как только такая одежда появляется в ассортименте большого бренда – она сразу начинает продаваться. Однако сейчас исследования моды пытаются разорвать идею современности и колониальности, и концепция культурной апроприации – один из способов это сделать.

Большую роль в освещении кейсов, связанных с апроприацией, играют соцмедиа: сейчас у каждого есть возможность присоединиться к дискуссии, рассказать о своих переживаниях – получается такой «эффект мегафона». Интересно, что чаще всего мы узнаем о подобных скандалах через посредников. Между корпорациями (брендами, модными домами) и ущемленным сообществом находится кто-то, кто сформулирует претензию в правильных терминах. Например, как это делает Diet Prada. Чтобы рассказать миру о несправедливости, нужен сильный голос. Тогда ему поверят и пойдут за ним. Вопрос в том, кто именно должен это делать – сами люди, ощущающие несправедливость, или кто-то, кто включен в систему, но также может от этого выиграть.
Ольга Гурова

Christian Dior ss 2003, Jean Paul Gaultier ss 1996, aw 2001

Как понять, что это культурная апроприация?

Сценарии развития скандалов, связанных с культурной апроприацией в моде, почти не отличаются друг от друга. Дизайнер или бренд, использующий символы той или иной культуры, допускает ряд ошибок, предугадав которые, можно не только сохранить свою репутацию, но и приумножить социальный капитал. Как отличить апроприацию от уважения и что нужно учесть, вдохновляясь этникой?

Gucci

Gucci, aw 2018

СКОРЕЕ ВСЕГО, ИСПОЛЬЗОВАНИЕ СИМВОЛИКИ ЗАКОНЧИТСЯ СКАНДАЛОМ, ЕСЛИ:
1. Бренд представляет доминирующую культуру, которая ранее или сейчас властвовала над другой культурой. Между народами существовали иерархические отношения, часто связанные с насилием: войны, колониальный режим, рабовладельчество, геноцид и т.д. В процессе этих событий уничтожался генофонд и культурное наследие, поэтому использование символов на незаживших исторических травмах может быть воспринято как агрессия.

2. Апроприирущая культура использует то, за что ранее сама стыдила и подвергала дискриминации. Например, ранее темнокожее население в Америке подвергали ущемлению из-за афро-причесок и цвета кожи: представители афроамериканского комьюнити были вынуждены выпрямлять волосы и пытаться отбелить кожу токсичными составами, чтобы не сталкиваться с насилием и унижением. Поэтому, когда две белокожие россиянки снялись для коллаборации Adidas и бренда одежды Бейонсе Ivy Park, с кудрями, афрокосичками и неестественно темным для себя оттенком кожи, это было воспринято, как неправомерное присвоение белыми особенностей культуры темнокожих.

3. Заимствованные элементы являются результатами стереотипов. Первые ассоциации о каком-то народе или стране могут являться результатами стереотипов дизайнера, совсем не соответствовать действительности и обижать представителей этой нации. Использование клише в поп-культуре и медиа лишь закрепляет эти ярлыки, сужая всю культуру до поверхностных суждений. Так реклама Dolce&Gabbana, в которой модель с азиатской внешностью вела себя жеманно и неумело ела итальянскую еду палочками, оскорбила всех не только неуважением к традициям использования палочек, но и общим контекстом. Китайский образ размыли до общего азиатского, в котором все девушки – и кореянки, и японки, и китаянки – глупые и кокетливые, а европейский голос за кадром – мудрый и оценивающий.

4. Используются символы, служившие маркерами угнетения или напоминающие о насилии. Так желтая звезда Давида и полосатый комплект из рубашки и брюк, напоминающий робу, не будут оценены с точки зрения дизайна, поскольку ассоциируются с исторической травмой – Холокостом и концлагерями. А бадлон и балаклава Gucci, на которых изображены красные губы, напомнят о блэкфейсе – разновидности грима, который использовался для карикатурного изображения темнокожих, и связанном с этим периодом дискриминации.

5. Изображаемые знаки относятся к религиозным или сакральным практикам или имеют важное культурное значение. Когда мы говорим о религии, то переходим в область чувственного индивидуального опыта. Это минное поле для взаимодействия с дизайном – даже если работать в области «своей среды», можно оскорбить чьи-то чувства. Перенос вещей, связанных с ритуалами и верованиями, в коммерческую плоскость как бы лишает их этой сакральности, а значит может быть воспринят как спор о существовании божественного.

6. К культуре относятся легкомысленно и без уважения. Ирония и шутки могут не сработать, когда речь заходит о чужой культуре. Скорее они будут восприняты как унижение и высмеивание, которые, к тому же, часто строятся на стереотипах. Лучше пользоваться своеобразным правилом среды – говорить, разделяя этот опыт, находясь внутри, а не снаружи. Например, N-word может произносить только человек, который принадлежит к темнокожему комьюнити.

7. Не указан источник вдохновения и присвоены заслуги другой культуры. Писать о том, что послужило вдохновением, необходимо, чтобы популяризировать и продвигать культуру, коды которой позаимствовал бренд. В противном случае, можно говорить о символическом воровстве – получая коммерческую выгоду, компания ничего не отдает взамен и присваивает авторство идеи.


Когда происходит полное помещение в иной контекст, пренебрежение историей, пренебрежение изначальными смыслами, которыми обладает этот предмет одежды или культуры, тогда это уже действительно недопустимая культурная апроприация.


Ольга Вайнштейн

Как работать с чужой культурой?
Редакторы и модные критики переживают, что если концепция культурной апроприации продолжит формировать модную повестку, то все дизайнеры начнут производить одинаковые бежевые пальто, лишь бы избежать обвинений в неполиткорректности, расизме и присвоении. 
Противники этой социологической концепции считают, что использование модным брендом этнических кодов и так приносит культуре только плюсы, популяризируя ее в международном контексте. Но главная проблема аргумента в том, что чаще всего компании не указывают источники вдохновения, присваивая себе элементы чужого дизайна. И так знания о культурах, особенно малых, просто подменяются и исчезают.
Ольга Гурова
Если ты что-то заимствуешь – давай что-то взамен, как происходит в других индустриях. Например, если используешь мелодию другого автора, платишь роялти. Считаю, что в моде тоже должна быть стандартная процедура, общественный договор. А если случилось неправомерное заимствование, то в первую очередь, брендам нужно признавать свои действия и уметь разговаривать с этой культурой и всеми недовольными. Идеальный вариант предотвратить апроприацию – указать источник вдохновения, привлечь локальных специалистов, публично поддержать фонд. Если будет баланс сил и равное взаимодействие – смогут выиграть и те, и другие.

Мы должны признать, что помимо финансового капитала, существует и культурный. Народам, чьи коды используются, должны платить за это. Заимствуя элементы местного дизайна, бренды привлекают большое внимание к этим территориям. И маркетинг конкретных мест может быть основан на таких элементах дизайна, которые бренд использует и делает всемирно известным.
Louis Vuitton
Например, как в истории, когда Louis Vuitton использовали Basotho blanket из региона Лесото.
Света Сальникова
Мы должны не только говорить о культуре, коды которой используем, но и работать с территорией и ее жителями. Только в этом случае работа дизайнера будет развивать культуру и помогать ей. Бренд может стать проводником, который поможет рассказать историю места. Но при работе с локальной культурой нужно быть готовым, что даже если мы все делаем правильно и красиво, местные жители все равно могут не понять ценности продукта из-за своего уровня визуальной насмотренности.

Работу с культурой нужно рассматривать как коллаборацию, а любое сотрудничество должно быть выгодно для всех участников. Чтобы создать вышивку, вдохновленную орнаментом, можно найти мастеров на месте и оплатить их труд. А если привлечь к созданию искусствоведа или эксперта, риск использовать что-то сакральное становится гораздо меньше.
Казусы, связанные с обвинениями в культурной апроприации, расизме, сексизме и других видах дискриминации, часто случаются не из-за злого умысла, а в результате работы однородного состава команд. Когда совет директоров состоит из десяти белых цисгендерных мужчин, они могут не увидеть проблему там, где ее бы распознала женщина, небинарная персона или представитель темнокожего комьюнити.

То же самое касается и дизайна: невозможно быть экспертом во всех культурах, но с более разнообразным составом участников в производстве, продакшене, съемках или pr-службе, допустить ошибку гораздо сложнее.
Victoria Secret
Victoria’s Secret 2017
Ольга Вайнштейн
Реальность такова, что сейчас во многих крупных брендах не только декламируются ценности разнообразия, но и функционируют целые diversity offices, которые следят за соблюдением этой политики. В их обязанности входит кастинг моделей, цензурирование описания коллекций, текстов для социальных сетей. Интервью для прессы и любые публичные высказывания тоже должны быть четко продуманы.
Мы живем в интернет-пространстве, где одни символы и коды могут считываться совершенно по-разному. Так солярный знак будет нормально восприниматься в качестве элемента башкирского традиционного костюма, но окажется совершенно неуместным на футболке в европейском контексте. Поэтому использование символов или кодов, особенно спорных или имеющих неясную этимологию, необходимо контекстуализировать.

Российский бренд YuliaWave

Апроприация в России

Когда речь заходит о культурной апроприации, мы чаще всего думаем о европейском и американском контексте. Если зайти в комментарии к кейсам Diet Prada, русскоязычное сообщество чаще всего не понимает сути общественного недовольства. Дискуссии об апроприации кажутся чуждыми, а проблемы – надуманными. Применима ли эта концепция в России и на постсоветском пространстве? На первый взгляд кажется, что в истории нашей страны не было тех властных отношений с чужими культурами, которые являются признаком присвоения. Да и индустрия моды находится на этапе построения. Можно ли говорить о культурном доминировании в России?

марка «Работница»
Все дискуссии об идентичности малых народов и правах человека связаны с западным либеральным дискурсом. Много чего, что существует на Западе, сложно перенести в российский контекст, ведь у нас совсем иная среда. Многие вещи, которые там обсуждаются, в нашей системе координат сложнее помыслить, потому что не решены еще базовые задачи. Это не значит, что все поголовно опираются на традиционные ценности, но нужно понимать, что пока это разные системы координат.
Ольга Гурова
Света Сальникова
К сожалению, мы не знаем свою культуру и историю, и сами не видим внутренней апроприации. Советский союз в этом плане – показательный пример. СССР был колонизатором малых народов и апроприировал все культуры, создавая единый образ советского человека, стирая и нивелируя культурные, бытовые или традиционные различия. При этом сама русская культура стала фольклорным образом, вобравшим в себя понемногу от других этнических групп.

Другая причина, почему мы пока не понимаем споров о культурном заимствовании, состоит в том, что в России выросло не так много поколений вне СССР и парадигмы, что все народы едины, и все это – советский человек. Мы воспитывались через призму «все общее, надо делиться», поэтому у нас до сих пор нет ощущения личного пространства на общечеловеческом уровне. Это сказывается на том, как легко мы взаимодействуем, и так же легко нарушаем чужие границы, личное и культурное пространство другого – и не видим в этом проблемы. Чтобы осознавать либеральный западный дискурс, сначала нужно научиться выстраивать личные границы, понимать себя, свою свободу – потом мы выйдем на уровень другого человека, будем чувствовать, что у него тоже есть своя свобода. И только после того, как возникнет уважение к своей культуре, появится и к чужой.
Мы не всегда обращаемся со своим наследием аккуратно, потому что не понимаем границы чужой и своей травмы. Так в социальных сетях открытие pop-up ресторана Ikra в Плесе вызвало общественный резонанс: один из гастрономических сетов был назван «Бурлаки». Бурлаки – это социальная группа, существовавшая на Руси, в Российской Империи и в раннем СССР. Так называли крестьян, зарабатывающих на жизнь тяжелым физическим трудом, часто подневольным, и рабочих, тянувших суда против течения реки. На открытии ресторана гости были в рубахах и косоворотках, напоминающих традиционные костюмы крестьян, а на одной из тканевых обложек меню ниткой вышито «Отпустите нас». Попытка проявить уважение к национальной кухне оказалась спорным решением. Гастрономический сет в высоком ценовом сегменте выглядит насмешкой над социальной группой, которая была вынуждена заниматься каторжным трудом, чтобы сбежать от нищеты. Сложно представить, что где-то в американском штате блюдо высокой кухни могут назвать «Рабы», декорировать ресторан под плантацию, а над входом повесить афоризм в духе Кассия Колхауна. 
Света Сальникова

Мы тоже можем апроприировать свою культуру, относиться к ней неуважительно и неэтично, просто потому что мы совсем ее не знаем. Мы можем неверно использовать вещи, символы, знаки, орнаменты и другие важные элементы, которые до сих пор живут в традиционной культуре. В случае с «Бурлаками» – это пример столкновения с личной травмой социального слоя, причем того, которого уже нет в живых. Но даже если социальная группа не может постоять за себя и возмутиться, у людей, брендов и бизнесов должна быть элементарная этика взаимодействия с культурой.


Не изучая свое наследие и не уделяя ему достаточно внимания, мы лишаем себя ящика сокровищ, наполненного культурными кодами, историями и традициями. И при грамотном сочетании и уважительном отношении мы можем не апроприировать себя или других, а взаимодействовать. Все культуры понемногу вымирают и стираются, потому что современные люди не получают о них знаний. Думаю, будущее за их актуализацией и подачей через современный дизайн.

АПРОПРИАЦИЯ И ЗАКОН: КАК В РОССИИ И МИРЕ ЗАЩИЩАЮТ КУЛЬТУРНОЕ НАСЛЕДИЕ
Читать колонку юриста Анастасии Сковпень
ТЕКСТ: Саша Манакина
Цель Института Beinopen – создать среду для развития прогрессивных модных бизнесов. А для того, чтобы запустить такой сегодня, помимо прочего необходимо понимать и переосмыслять свое локальное наследие. Почитайте, как мы ездим на Гастроли по России и ищем в регионах те локальные истории, вокруг которых можно выстраивать сильную, красивую и осмысленную моду.
ЧИТАТЬ ЕЩЕ:
    ИНТЕРЕСУЕТ ЧТО-ТО ДРУГОЕ?
    Все новости индустрии, общение с коллегами, поиск партнеров
    Самые свежие новости мировой и российской моды – в Telegram-канале.
    Обсудить это все можно в нашем Telegram-чате.

    А если вы хотите получать только самый сок – подпишитесь на нашу рассылку. В ней – информационная выжимка из самого интересного, что происходило за неделю с нами и с индустрией. В придачу – рекомендации редакторов Beinopen на тему того, чем вдохновиться фэшн-деятелю.